Настоящий материал (информация) произведен и (или) распространен иностранным агентом Сахаровский центр либо касается деятельности иностранного агента Сахаровский центр
290313_st. Сочинение. Андрей Дмитриевич Сахаров. Человек и образ.
Впервые я узнал об Андрее Дмитриевиче Сахарове из передач зарубежных радиоголосов примерно в начале семидесятых прошлого века. Сквозь треск, гул и рёв глушилок слышалась фамилия человека, высказывающего здравые и мудрые идеи о нашем современном советском обществе. О том, как его реформировать, чтобы оно стало более справедливым и человечным.
Каждый вечер я с огромным интересом слушал по своему коротковолновому радиоприемнику заявления Андрея Дмитриевича Сахарова в защиту преследуемых в нашей стране за их убеждения, комментарии зарубежной прессы о личности Андрея Дмитриевича как человека и как учёного, о его попытках установить диалог с властью и обществом нашей страны.
Андрей Дмитриевич Сахаров был из семьи потомственных русских интеллигентов, сам тоже глубоко интеллигентным и достойным человеком. Но когда я впервые услышал его фамилию в прерывающемся треском глушилок зарубежном эфире, ничего о нём я ещё не знал. Мне почему-то вспомнилась фамилия автора учебника по физике, который я изучал когда-то в университете, из которого был отчислен. Мне подумалось, что это какое-то совпадение. Мне никак не могло придти в голову, что автором того учебника был отец Андрея Дмитриевича!
Идея прав человека тогда в нашем обществе отдельно никогда не поднималась и не обсуждалась. Хотя, конечно же, все мы понимали, что человек в советском обществе был абсолютно лишен каких бы то ни было человеческих прав. Люди были совершенно беззащитны перед всесильным государством! Истории обычных людей, попавших в жернова советской государственной судебно-правовой системы, буквально кричат о беззащитности и несправедливости.
А сколько таких историй не были просто озвучены, упомянуты, названы публично! Эти истории обычных, простых людей попросту канули в безвестность, как исчезли и люди, персонажи этих простых и страшных историй!
Хотя советская официальная пропаганда неизменно твердила о том, что в СССР якобы граждане обладают всей полнотой человеческих прав, поскольку им гарантировано право на труд, на бесплатные образование и медицину…
Мощнейшая промывка мозгов шла ежедневно и ежечасно. В мою маленькую деревню в Восточной Украине, в которой я родился и вырос, проводное радио провели в 1960 году. А электрифицирована деревня была только спустя десять лет, в 1970 году. При свете керосиновой лампы, без газа, дорог и телефона… людям предписано было внимать лживому официальному голосу, вещавшему из динамика на стене.
Советские газеты многократно писали об Андрее Дмитриевиче Сахарове и о его так называемой «антисоветской деятельности». Однако я, следивший в те годы за публикациями советской прессы, не мог не заметить, что комментарии о Сахарове, предназначенные зарубежному читателю, например, в «Москоу Ньюс» или в «Голосе Родины», отличались от откровений прессы, предназначенных читателям внутри страны. Середина семидесятых – время моей учёбы в институте иностранных языков, из которого впоследствии я также был отчислен за независимые взгляды и попытки их отстаивать – было временем оголтелых нападок и клеветы на Сахарова и его семью. Конечно же, мы, студенты, задавали вопросы нашим преподавателям и лекторам относительно опального академика. Нам отвечали, что Сахаров, конечно, выдающийся ученый, академик, и его заслуги перед советским государством очень большие. Однако в последнее время он… скатился на антисоветские позиции. Среди студентов наиболее часто задаваемым вопросом был: «Чего же ему не хватало?» По-моему, этот вопрос четко показывает настроение и приоритеты основной массы так называемого советского общества. Одна студентка из нашей группы, весьма скромная и застенчивая девушка, даже спросила о Сахарове: «А почему его не расстреляют?»
Этот вопрос до сих пор стоит у меня в ушах. Конечно же, я разговаривал тогда о Сахарове со многими людьми. И всегда поражался низким уровнем информированности людей, для которых жил и чьи права защищал великий учёный и гуманист Андрей Дмитриевич Сахаров!
Что меня ещё поражало в его личности, так это, помимо врождённой интеллигентности, — чрезвычайная скромность. Я слышал, что Андрей Дмитриевич неизменно стремился лично присутствовать на судилищах над известными правозащитниками, которые обычно бывали закрытыми, часто ездил за сотни и тысячи километров. Андрей Дмитриевич просто подходил к милиционерам, стоявшим в оцеплении вокруг здания суда, представлялся им и просил пропустить его на суд. Вместе с родственниками и друзьями арестованного советского правозащитника много часов проводил возле зданий судов и мест их задержания.
Да, Андрей Дмитриевич Сахаров – академик, трижды Герой, заслуженный и уважаемый человек – конечно же, выделялся из общей толпы бесправных советских рабов, в том числе и в компании правозащитников. Но он никогда этим не бравировал. Наоборот, он неизменно отождествлял себя именно с униженными советскими рабами, а не с их палачами. В «Воспоминаниях» Андрея Дмитриевича меня поразил рассказанный им эпизод о его отдыхе в престижном советском санатории, куда он ездил ещё в то время, когда он, будучи уже в опале, ещё не был лишен положенных ему по рангу привилегий. Андрей Дмитриевич вслушивался в разговоры отдыхающих советских чиновников – абсолютно дикие и человеконенавистнические. Но при его приближении разговоры стихали. При его попытках продолжить беседу или спор отдыхающие советские бонзы тупо отмалчивались, отказываясь вступать с ним в разговор.
Андрей Дмитриевич за свои смелые выступления против развязанной советским режимом грязной и преступной войны в Афганистане провел долгие семь лет ссылки в Горьком. Заступаясь за жену и родственников, он выдержал несколько голодовок. Будучи помилованным Горбачевым, вернувшись в Москву, он продолжает свою неутомимую деятельность в защиту невинно преследуемых, за свободу и демократию в нашей стране, за лучшую жизнь своих соотечественников и последующих поколений. Андрей Дмитриевич много раз выступал перед явно недружественной, враждебной ему аудиторией Съезда народных депутатов, стремился донести до сознания этой нравственно глухой, улюлюкающей и топающей публики свои идеи. А потом – случилась внезапная смерть от запущенной болезни сердца… До последних минут своей жизни Андрей Дмитриевич был готов сражаться за идеалы свободы, добра и справедливости.
Да, Сахаров был один, вернее, один из немногих, открыто выступавших в то время против огромной массы «кроликов и холуёв». Он выступал с идеями, в которых опередил свое время. Очень многие ему сочувствовали, но при этом боялись открыто поддержать Андрея Дмитриевича, встать с ним рядом.
Потому что, решившись, они бы рисковали своей свободой и безопасностью, своей более-менее благоустроенной уютной жизнью.
Так стоило ли, имело ли смысл сопротивляться режиму в то время, когда, по мнению подавляющего большинства, это было бесполезно?
Я думаю, я твёрдо уверен в том, что – да, стоило! Капля точит камень. Из таких маленьких выступлений, ни одно из которых не проходит бесследно, складывается незаметный, но вполне реальный общий фронт сопротивления режиму, который, в конце концов и приведет к его краху. Я считаю, что жертвенная борьба правозащитников за свободу и демократию в бывшем Советском Союзе не была напрасной. Каждый реальный голос имел значение. Голос же знаменитого учёного, академика, усиленный поддержкой свободного мира, имел огромное значение для просвещения и духовного очищения так называемого советского народа.
Действительно, борьба правозащитников против произвола и деспотизма советской власти была уже по определению неравной и самоубийственной.
И сейчас очень немногие из нас могут похвастаться тем, что они хотя бы не участвовали в той травли, не были подпевалами в том хоре тупой улюлюкающей толпы. Остаться честным в том мире было неслыханным достижением, а уж выступить в защиту несправедливо преследуемых – это был подвиг!
…Вот уже тридцать лет нет с нами Андрея Дмитриевича. А в этом году Андрею Дмитриевичу Сахарову, если бы он жил, исполнилось бы 90 лет. Судьба не предоставила мне возможности видеть и слышать Андрея Дмитриевича, быть лично с ним знакомым. Но я был его современником четыре десятилетия, и этим горжусь.
Сейчас я имею счастье шагать по проспекту Андрея Сахарова, который ведёт с известной московской площади трёх вокзалов к главпочтамту. Вот уже много лет я прихожу в открытый всем желающим, гостеприимный Музей Андрея Дмитриевича Сахарова, построенный в живописном уголке Москвы, напротив дома, в котором он жил. Существующий при Музее Общественный Центр является одним из центров свободомыслия, свободных дискуссий и обмена мнений. К счастью, сейчас таких очагов свободомыслия в нашей стране много, они есть практически в каждом регионе. Быть правозащитником сейчас уже не обязательно означает подвергать свою жизнь опасности из-за преследований и репрессий. Хотя мрачное и трагическое прошлое всё ещё довлеет над нашей страной.
Мы, наше общество ещё в достаточной степени не осознало масштабы личности Сахарова и его вклада не только в теоретическую и ядерную физику, но также в политико-общественную жизнь страны. Ведь именно благодаря Сахарову мы живём теперь в обществе, которое мало-помалу движется к открытости, плюрализму, демократии и свободе, в обществе, для которого в мрачное тоталитарное прошлое уже нет возврата!
По-моему, вклад Сахарова в историю нашей страны пока ещё в достаточной мере не оценен. Последнее десятилетие идут нескончаемые дискуссии о том, что памятник Андрею Дмитриевичу Сахарову в Москве – городе, где он родился и прожил бóльшую часть жизни – необходим как символ и как дань уважения этому величайшему ученому, общественному деятелю и гражданину.
Называют несколько мест в Москве, где мог бы стоять такой памятник, причем инициатива часто исходит от людей, слова и действия которых в настоящее время мало согласуются с теми идеями, которые отстаивал и за которые боролся академик Сахаров. И это беспокоит больше всего, потому что, мне кажется. нынешние российские и московские власти, устанавливая памятник великому учёному и гуманисту, хотят просто «приватизировать» Сахарова, точно так же, как они «приватизировали» Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чехова, молча взирающих с каменных пьедесталов на те дела, которые совершают их неразумные потомки.
В этом смысле мне очень понятна позиция вдовы Андрея Дмитриевича, Елены Георгиевны Боннэр, которая опасается, что, установив памятник великому учёному и общественному деятелю, власти сочтут свой долг в отношении Сахарова исполненным. Тогда как увековечить память Сахарова это не означает буквально поставить ему памятники, но провести в жизнь его идеи, за которые он боролся и за которые отдал свою жизнь. Придёт ли наше современное российское общество к пониманию этой задачи?
Закончить я хотел бы заключительным абзацем статьи Андрея Дмитриевича Сахарова «Тревога и надежда», написанной в 1977 году.
«Надежда человечества – активные, открытые, умные действия людей доброй воли во всём мире, вдохновляемые высокими моральными принципами. Произволу, беззаконию, ограничению прав человека не должно быть места на планете, так же как войне, голоду и бедности. Таковы высшие интересы всех нас вместе и каждого в отдельности».
Владимир Иванович Гудзенко, учащийся курсов корейского языка при Культурном Центре Республики Корея в Москве